Душа и дух отличие. Почему дух и душа разные понятия: в чем разница? Что есть ненависть

В учении о человеческой ипостаси, включающей различные природы, не догматизированы и не осуждены две схемы: дихотомия и трихотомия, поэтому этот вопрос относится к области богословских мнений. Общепринятым в Православии можно считать следующее представление о природе человека: «Cвятые отцы разделялись во мнениях о составе человеческой природы. Одни учили о двухчастности человеческого состава, то есть о том, что человек состоит из души и тела. Другие выделяют в нем три части: дух, душу и тело. Однако между этими двумя мнениями нет противоречия…

Те, кто учил о трехсоставности человеческого естества, на самом деле выделяли в душе человека ее высшую часть и называли ее духом, или умом» (Архимандрит Алипий, Архимандрит Исайя «Догматическое богословие», курс лекций, Свято-Троицкая Лавра, 1999). В Священном Писании неоднократно упоминается дух, как составная часть человека, и, по словам прп. Иоанна Дамаскина, «он не есть что-либо отличное от души и подобно ей самостоятельное, а есть высшая сторона той же души; что глаз в теле, то ум в душе» (Православная энциклопедия «Азбука веры». Дух.// http://azbyka.ru/dux ). Другими словами духом в человеке называется словесная сила его души, в которой напечатлен образ Божий. Человек – это единство души и тела. «И ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5:23). И это единство может быть достигнуто посредством Божественной причастности. Так, человеческая природа наполняется Божественной благодатью, составляющей человеческого духа. Можно сказать, что первое предполагает второе. Многие св. отцы схожи во мнении, что душа человека – это дыхание Божие, а значит, Божественная энергия. Если сказать словами свт. Григория Богослова, (признавая, конечно, всю богословскую двусмысленность этого образа), наш дух есть «частица Бога». (Архимандрит Киприан Керн «Антропология св. Григория Паламы», М., «Паломник», 1996). ««Божие дыхание», указывает на модус сотворения человека, в силу которого дух человека тесно связан с благодатью (Божественной энергией) и ею произведен, подобно тому, как движение воздуха, производимое дуновением, содержит в себе это дуновение и от него неотделимо» (Православие и свобода. Протоирей Василий Попов// http://azbyka.ru/pravoslavie-i-svoboda ).

«Благодать Святого Духа проникает в человеческую душу, ибо благодать нетварна. Естественное положение человеческой природы предполагает присутствие нетварной божественной Благодати, которая как бы включена в природу человека, являясь, по выражению старца Иосифа Исихаста, душой его души» (Аскетическое богословие старца Иосифа Ватопедского. http://www.pravoslavie.ru/37073.html/). Естественное состояние человека определяется логосом человеческой природы, созданной в «подобии» Творцу с конечной целью ее обожения. Природа и Благодать предполагают одна другую: устремленность природы к обожению, заданная логосом, может быть реализована только действием Благодати.

Из Священного Писания, мы видим, что человек становится «душею живою» только по вдохновении в ноздри его божественного духа жизни: «...и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7). Дух жизни становится составляющей человеческой природы, причем, составляющей неотъемлемой: «...скроешь лице Твое - мятутся, отнимешь дух их - умирают и в персть свою возвращаются…» (Пс. 103:29). Отнятие от человека духа его - это полное разрушение человека, то есть смерть. Поэтому «совершенный человек... состоит из трех - плоти, души и духа: из коих один, т. е. дух, спасает и образует, другая, т. е. плоть, соединяется и образуется, а средняя между этими двумя, т. е. душа, иногда, когда следует духу, возвышается им, иногда же, угождая плоти, ниспадает в земные похотения» (Ириней Лионский, сщмч. Против ересей. С. 462. Кн. V. Гл. 9, 1.).

И апостол Павел говорит: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога …» (1 Кор. 6:19). По учению святых отцов, дух либо отождествляется с душой согласно евангелисту: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:38) и апостолу: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак.2:26) либо является неким бестелесным «органом» человека или качеством, проявляющим себя в соработничестве душе в деле спасения всего человека, но не являясь душой, как однажды сказал апостол Павел: «…и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока» (1Фес. 5:23). Здесь, человеческий дух – это нетелесная составляющая человека, неотъемлемая часть человеческого естества: «В каждом человеке есть дух – высшая сторона человеческой жизни, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного к вечному, от твари к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех других живых тварей наземных» (свт. Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться). Человеческий дух есть образ своего Божественного Первообраза, но не тождественен Ему. Человеческий дух тварен и ограничен в отличие от нетварного Духа Божия. «Дух, как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Некиим духовным сокровенным чутьем удостоверяясь в своем исхождении от Бога, он чувствует свою полную от Него зависимость и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им. Более осязательные проявления сих движений жизни духа суть: страх Божий, совесть, жажда Бога» (Свт.Феофан Затворник.Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться).

В завершение вспомним о сотворении Богом человека. В отличие от животного мира, Бог созидает человека по «образу Нашему и по подобию». Появляется человек, о котором сказано: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в него дыхание жизни» (Быт. 2:7). Свт. Григорий Богослов толкует этот текст книги Бытия так: «Слово, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни, потому что послало в него дух, который есть струя неведомого Божества. Так из персти и дыхания создан человек – образ Бессмертного... Посему, как земля, привязан я к здешней жизни и, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей» (Св. Григорий Богослов, Сл. 7, "О душе", Творения, ч. II, с. 199-200).

Таким образом мы можем увидеть, что дух в человеке это одновременно и составляющая человеческой природы и вместилище Божественной энергии, оживотворяющей человека. Понимание «дыхания жизни» свв. отцами можно сформулировать следующим образом: Своим творческим действием Бог творит из ничего человеческую душу, отличную от Него по сущности, и одновременно сообщает ей Свою благодать. Согласно преп. Иоанну Дамаскину, «Бог сотворил человека... превращающимся в Бога по причастию к божественному озарению, но не переходящим в Божественную сущность» (Иоанн Дамаскин, преп. ТИПВ. С. 209. Кн. 2. Гл. 12.) В отличие от нетварного Духа Божьего, человеческий дух тварен и ограничен. По своему существу Дух Божий совершенно отличается от духа человеческого, ибо сама сущность последнего ограничена и конечна. Св. Феофан Затворник говорит, что человеческая духовность есть тварная, ограниченная и конечная духовность. Совершенной духовностью она становится только через соединение с бесконечным, нетварным и неограниченным Духом – Богом.

ПСТГУ ИДО

Социальная психология, другие общественные науки ищут сегодня правильные критерии, которые адекватно отражали бы всю сложность человеческой природы, в том числе ее метафизическую глубину, ее духовное измерение.

Недостаточность исходных положений современной философской антропологии, например биологической антропологии (А. Гелен, Г. Плеснер и другие), признается самими философами: «В известном смысле можно сказать, что здесь прорублена лишь одна просека в лесу сущностных черт и свойств человеческого существа. И хотя даются определенные образы человека, все они односторонние, а потому являются искаженными картинами, и ни разу дело не доходит до всеохватывающего определения человека» .

Кризис современной антропологии можно считать наследием прошлого столетия. В первой его половине господствовала так называемая «эмпирическая психология», которую точнее было бы назвать «психологией без души». Душа как понятие сугубо метафизическое отметалась, что называется, с порога. В результате явления душевной жизни теряли свое единство и глубину, лишались разума и смысла, рассматривались как бессвязный набор отдельных психических элементов - представлений, ощущений и т. п. Эта «ассоциативная» или «атомистическая» психология была развенчана во второй половине XIX века работами выдающихся психологов У. Джемса, А. Бине, А. Бергсона и других.

Развитие новейшей психологии во многом обусловлено замечательным открытием австрийского философа Ф. Брентано, который развил идею «интенциональности» (смысловой направленности) душевной жизни на предметный мир.

Влияние феноменологии интенционализма (вместе с влиянием психоанализа) сказалось на трудах Э. Гуссерля, К. Ясперса, Э. Кречмера и других выдающихся философов. Они отвергли устаревшее, чисто натуралистическое понимание душевной жизни, справедливо усмотрев в ней явно выраженную сверхприродную, идеальную сторону. Возможность двустороннего вза­и­модействия между душевными (психическими и парапсихическими) и телесными явлениями стала очевидным фактом.

Если не «жизненная сила» («психея», «энтелехия», другие синонимы души), как думали виталисты, то что же является общим у всех живых систем? Над этим вопросом постоянно «ломают голову» биологи. Пытаясь на него ответить, Ж. Моно в своей известной работе «Случай и необходимость» постулирует целесообразную организацию молекулярной природы и подчинение организации индивида некоему плану.

Эти и подобные концепции в современной психологии заставляют вспомнить древнее учение о душе, имеющее источником различные мировые религии.

В этой связи немаловажное значение представляет христианская антропология, традиционное учение Церкви о природе человека, равно как и христианская триадология (учение о соотношении и взаимообщении Трех Лиц Святой Троицы), которую можно рассматривать как идеальную модель для человеческого общежития.

Святой апостол Павел призывает христиан: Преобразуйтесь обновлением ума вашего (Рим 12, 2), заботьтесь иметь Бога в разуме (Рим 1, 28).

Не желая соперничать с наукой и не отвергая методологии научных исследований, Церковь в то же время сдержанно относится к их результатам, в чем можно было убедиться недавно на примере идентификации Туринской плащаницы.

Предлагая обязательные для верующих догматы, богословская мысль оставляет достаточно свободы для их интерпретации, а также допускает весьма различные и многообразные точки зрения по целому ряду промежуточных вопросов (так называемые теологумены).

Христианские мыслители, именуемые учителями Церкви, не оставили вполне разработанных и цельных систем антропологии. Но мы можем легко их реконструировать, извлекая те или иные суждения о человеке из разных сочинений, опираясь на богатейшую литературу по истолкованию Библии, а также, прежде всего, на тексты самого Священного Писания.

В Библии учение о происхождении человека (антропогония) и учение о его сущности (антропология) связаны воедино. Библейская антропология исходит из воззрения, что весь космос, весь тварный мир и венец природы - человек - со­зданы Высшим Творческим Началом - Богом.

Признание Бога в качестве целополагающей причины творения принципиально недоказуемо, оно является предметом веры, характерной особенностью человека верующего; вера же как психологический феномен имеет исключительную устойчивость: «Существование Верховного Разума а, следовательно, и Верховной Творческой Воли я считаю необходимым и неминуемым требованием (постулатом) моего собственного разума, так что если бы я и хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума», - писал выдающийся русский ученый Н. И. Пирогов.

Библия сообщает, что Бог создал человека в «шестой день» (шестой космический цикл) творения, по образу и подобию Своему (предшествующие циклы творения можно рассматривать как подготовительные этапы создания человека). Библия об этом повествует так: И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт 2, 7).

Раннехристианские писатели, такие, например, как Ориген или епископ Лионский Ириней, считали, что «образ Божий» человеку дан, подобие же задано, его надлежит стяжать, в соответствии с заповедью Христа: ...будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф 5, 48). (Отсюда идеал обожения у учителей Церкви - Макария Великого, Афанасия Великого и других.) Создание тела и души - это как бы два момента, начальный и конечный, в сотворении первочеловека Адама. Биб­лейское откровение оставляет открытым вопрос о возможной эволюции человека и ступенях этой эволюции. В этом плане возможно существование целого ряда самостоятельных научных гипотез, безотносительно к религиозным учениям.

Безусловно, несовместимым с библейской антропологией является взгляд на то, что человек лишь количественно, а не качественно отличается от так называемых «ближайших соседей» на ступенях эволюции. Человек, созданный по образу и подобию Творца, для которого Бог сотворил мир, рассматривается в христианстве как венец творения. «Среди всего ранее сотворенного не было настолько ценного создания, как человек... он достойнее и величественнее всего остального... И не только достойнее, но и является хозяином всего, и все для него создано», - подчеркивает болгарский богослов IX века Иоанн Экзарх в своем весьма популярном в Киевской Руси сочинении «Шестоднев». Превосходство человека над всем сущим объясняется его одновременной принадлежностью двум мирам - видимому физическому и невидимому духовному (трансцендентному). Мир человека (микрокосм) столь же целостен и сложен, как и мир природы (макрокосм).

В Библии с поразительной ясностью разграничены в человеке естественная (биологическая) и сверхъестественная (теологическая) сферы. К первой относится человеческое тело, генеалогия которого выводится непосредственно из природного вещества («земной персти»), подчинена законам животного бытия. Ко второй относится «душа живая», несущая печать Божественного Духа, так как Сам Бог вдунул в лице его (человека. - М. П. ) дыхание жизни (Быт 2, 7).

Христианская антропология рассматривает человека прежде всего как явление духовного порядка, «загадочного пришельца», предназначенного к уходу в иной мир. Следует сказать, что признание акта творения отнюдь не разрешает всех загадок человеческой природы, например связи человека с космической эволюцией, взаимосвязи физической и психической сферы (тела и души), в единстве которых человек представляет собой живое, целокупное существо, несмотря на означенную двойственность.

Дуализм человека, ограниченность его физической природы и устремленность его духа в бесконечность - извечная тема поэзии:

О, вещая душа моя!
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!..

Психическая жизнь человека сама по себе весьма подвижна и неустойчива, она похожа на быстротекущую реку, в которую невозможно войти дважды. Это область, в которой взаимодействуют тело и душа (дух); сами же они весьма устойчивы - в пределах земной жизни (тело) и даже в вечности (душа). Та неизменная устойчивость личности, которую мы подразумеваем под словом «я», создающая идентичность нашей индивидуальности, несмотря на постоянный поток сознания, смену впечатлений и ощущений, круговорот обмена веществ, эта устойчивость определяется с точки зрения христианской антропологии именно душой, нематериальным субстратом, в котором, упрощая проблему и выражаясь современным языком, заложена вся информация о нашем «я».

«Творческое Слово», которое, по мысли святого Григория Нисского (IV в.), Бог первоначально вложил в мир и в человека, являлось нормой для их бытия. Эта норма была нарушена вследствие космической катастрофы - грехопадения прародителей (Адама и Евы), повлекшего за собой онтологическую поврежденность (падшесть) в человеке, распространившуюся на весь мир.

Профессор В. И. Несмелов в своем труде «Наука о человеке» (1906) дает интересную интерпретацию темы библейского грехопадения человека. Нарушение Божественной заповеди, вкушение от древа познания добра и зла явилось искушением пойти внешним путем для приобретения высшего ведения, попыткой взойти на высоту бытия без должных внутренних усилий.

В этом символическом образе заключена глубокая трагедия человека, приведшая его к утрате царственного положения в природе, к подчинению ее стихийным силам.

Отсюда контраст между первоначальным райским блаженством человека и дальнейшей борьбой за существование в человечестве, дошедшей до современного состояния, близкого к агонии: прибегая к научной терминологии, это состояние является возрастанием энтропии до некоего критического предела, по Т. де Шардену - это приближение к разрыву ноосферы.

Современному позитивизму до недавних пор оставалось чуждо (ибо требует не простого рационального понимания, но духовного постижения) христианское учение о «падшести», поврежденности, болезненности человека, а вместе с ним и всей природы, которая «совокупно стенает и мучится поныне», ожидая спасения от славы детей Божиих (Рим 8, 21).

В настоящее время, ввиду глобального экологического кризиса, положение изменилось. Понятие глобальной аномалии, укоренившееся в современных научных представлениях, позволяет, в силу некоей расширенной аналогии, уяснить если не верность такой концепции, то хотя бы правомерность ее постановки.

В этом контексте вырисовывается общность судьбы всего человечества и общечеловеческая солидарность отдельных людей. В осознании и формулировке глобальной проблематики, предвосхитившей современную так называемую «философию космизма», безусловный приоритет принадлежит русской религиозной философии второй половины XIX века, в частности Н. Ф. Федорову и Вл. С. Соловьеву. Оба гениальных мыслителя, оказавшие влияние друг на друга, впервые с полной ясностью развили учение о том, что субъектом истории является человечество как целое.

Естественно, что единство человечества обусловлено его единосущием, следствием сотворенности по образу и подобию Божию (см.: Вл. С. Соловьев. «Чтения о богочеловечестве»; Н. Ф. Федоров. «Философия общего дела»). Отсюда линии этого единства как в историософии, так и в космологии: человече­с­тво является особым образованием не только в историческом бытии, но и венцом природы в эволюционном плане, в биосфере и ноо­сфере (Тейяр де Шарден).

Свойственное Православию эсхатологическое ожидание преображенного мира и вера в конечное обожение человека привлекли к христианской антропологии многих видных русских философов и общественных деятелей на рубеже XX века. Среди них назовем Н. А. Бердяева и С. Н. Булгакова, С. Л. Франка и П. Б. Струве, П. А. Флоренского и Л. П. Карсавина.

Парадокс христианства, как указывали многие видные религиозные мыслители, и прежде всего Н. А. Бердяев, заключается в том, что оно одновременно и исторично (ибо основано исторической Личностью - Иисусом Христом), и сверхисторично (имеет источником Божественное Откровение и устремлено к Царству «не от мира сего»).

Творчество человечества венчает историю мира, потому что человек не утратил благодатных творческих даров Божиих, хотя и утратил свое богоподобие.

В центре внимания у Тейяра де Шардена - человек как венец творческой эволюции богосотворенной природы, вершина космогенеза и в то же время «руководящая сила всего биологического синтеза», устремленная к сверхличному началу - точке Омега, Абсолюту, Богу. Его натурфилософия естественным образом переходит в религию и даже в мистику, но это мистика знания. В отличие от нее, православная антропология носит ярко выраженный христологический характер, основываясь прежде всего на догмате искупления рода человеческого воплотившимся Богочеловеком Иисусом Христом. Христос Своею крестной смертию снял с рода человеческого тяготевший над ним первородный грех. Спасительные плоды Его подвига усваиваются каждым человеком через Крещение и другие церковные таинства.

Благодаря Боговоплощению и Искуплению, дарованному Христом, стало возможно спасение и обожение человека и всей твари, всего космоса. В этом и состоит предназначение Церкви, ее вселенская миссия.

По формуле IV Вселенского (Халкидонского) Собора, божественная и человеческая природа соединены в Иисусе Христе нераздельно и неслиянно, при наличии двух природ, личность (ипостась) Богочеловека была одна. В каждом же из людей одна личность и одна природа. Различение природы и ипостаси (личности) весьма существенно для уяснения и раскрытия положения человека в мире, которое рассматривается в трех аспектах: 1) человек в его первозданном состоянии в раю; 2) человек после грехопадения и изгнания из рая; 3) человек после Искупления, дарованного Христом.

Истинная природа человека, его роль и призвание в мире могут быть выявлены с точки зрения христианской антропологии лишь в связи и взаимозависимости всех этих трех аспектов. Здесь мы коснемся лишь второго аспекта, да и то в самых общих чертах. Как уже говорилось, хотя первородный грех исказил природу человека, но он не уничтожал в человеке высшей творческой силы, образа Божия, запечатленного во всей природе человека - и в теле, и в душе, и в духе.

Этот широко распространенный взгляд нуждается в корректировке, так как одни и те же богословы говорят и о двухчастности, и о трехчастности человека, а история патристики не знает спора дихо- и трихотомистов. Богослов В. Н. Лосский был убежден, что разница между сторонниками дихотомизма и трихотомизма сводится к терминологии: «дихотомисты» видят в духе высшую способность разумной души, посредством которой человек входит в общение с Богом .

Святой Афанасий Великий (IV в.) был убежденным три­хотомистом и учил, что все духовно-душевно-телесное естество человека должно обожиться вследствие восстановленной Богопричастности человека. Многие представители русского богословия так же понимали природу человека, в их числе св. Тихон Задонский, св. Феофан Затворник, а из современников - архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий, 1877-1961).

В своей известной работе «О духе, душе и теле» архиепис­коп Лука аргументировал трихотомизм данными психофизиологии, парапсихологии и генетики. Он разработал учение о так называемых актах сознания, которые никогда не бывают изолированными, поскольку мысль сопровождается чувством, а волевые акты связаны не только с восприятиями физических органов, но и с восприятиями души и духа.

Архиепископ Лука доказывал, что дух может вести Жизнь, раздельную от души и тела, ссылаясь на передачу наследственных свойств от родителей к детям, поскольку наследуются лишь основные «духовные» черты характера родителей, а не их чув­с­т­­венные восприятия и душевные воспоминания.

Он разделял взгляд на то, что животные тоже имеют душу, но подчеркивал, что у человека душа гораздо совершеннее, она обладает высшими дарами Святого Духа - разумением и познанием, творческим вдохновением, мудростью и др.

Самым значительным проявлением духовности в человеке, на наш взгляд, является совесть.

Совесть, неотъемлемое начало общечеловеческой нравственности, рассматривается христианской Церковью как голос Свыше, присутствие Божие в душе человека.

Человек часто пытается заглушить этот голос, потворствуя своим страстям и корыстолюбию, но до конца его не может заглушить, пока в нем живет хоть какая-то человечность. Именно совесть является наиболее человеческим в человеке - в самом благородном значении этого слова.

Пока не удастся выработать и принять общегуманистические основы нравственности, единые для всего человечества, оно будет раздираться силами вражды и противоборства. Критерием такой нравственности, безусловно, может быть только совесть, как бы ее ни называть - «категорическим императивом» (И. Кант) или голосом Божиим.

Без веры, совести и внутренней обращенности к Абсолюту сердце человеческое мятется, а ум бывает поглощен суетой: вместо разумения в нас проявляется рассудок, поглощенный самим собой; отсюда - эгоизм, взаимоотчужденность, чувство одиночества, отпадение от семьи, выпадение из общества. В творениях церковных писателей такое состояние именуется непросвещенностью и духовным помрачением.

Св. Андрей Критский (VII в.) в своем «Покаянном каноне» дал весьма впечатляющее определение этого состояния - человек поклоняется самому себе как идолу. Поистине, природа не терпит пустоты! Там, где нет обращенности к Источнику Света, сгущается мрак, царят различные идолы - «рода», «пещеры», «рынка», «театра» и всякие другие, которые, вероятно, и не снились автору «Нового Органона» Ф. Бэкону.

Служение этим идолам порождает культ ложных ценностей, приводит к насилию над человеком и обществом.

В нашей недавней истории пафос отрицания привел к самому чудовищному вандализму, уничтожению бессмертных творений человеческого гения. Для Церкви, по существу, неприемлемо всякое отрицание, даже так называемое «отрицание отрицания», этот хитроумный принцип диалектики, под которым может скрываться что угодно.

Зловещая практика XX века, чудовищный опыт нигилизма и дегуманизации, репродуцированный в будущее авторами-антиутопистами (О. Хаксли, Е. Замятин, Дж. Оруэлл), подтверждают давний взгляд на природу человека, выраженный в христианском богословии, что ее нельзя произвольно «улучшить» и «переделать» безблагодатными средствами.

Сложной, духовной по преимуществу природе человека противопоказано низведение ее запросов к социально-экономическим или так называемым «духовным», под коими обычно подразумеваются потребности интеллектуальные и культурные.

Для усовершенствования социума, правильного развития общественных отношений недостаточно использование одних лишь материальных и культурных факторов. Необходима особая забота о подлинно духовном, что в плане конвергенции общества и Церкви можно рассматривать как движение в сфере религиозного просвещения. Эта сфера издавна была предметом внимания церковных деятелей.

Неслучайно сегодня, в период перестройки и обновления всего нашего общества, в качестве исторической парадигмы вызывает определенный интерес положительная роль Церкви в отечественной истории. Нравственное влияние Церкви на человека в процессе формирования правового общества (которое гарантирует наряду с другими свободами и правами человека и религиозную свободу) может принести безусловную общест­венную пользу, и эта польза, на наш взгляд, будет иметь тенденцию к возрастанию.

У христианской Церкви есть огромный исторический опыт, со времен святого равноапостольного императора Константина Великого, который был выдающимся социальным реформатором и политиком. Он по достоинству оценил и использовал положительную нравственную роль Церкви в условиях перехода к новой общественной формации. Святой равноапостольный великий князь Владимир сыграл такую же роль в истории нашего Отечества.

Провозглашая и утверждая высшие духовные потребности человека как имеющие вечный смысл, Русская Православная Церковь противостоит социальной энтропии, то есть тенденции любой общественно-экономической формации ставить превыше всего потребности социального регулирования. Такое регулирование всегда имеет место на той или иной стадии общественного развития, оно представляет лишь относительную ценность и вследствие несовершенства аппарата и инструментов регулирования обычно прибегает к мерам принуждения.

Церковь же по своей природе, как институт-посредник между людьми и Богом, основанный на Евангельской любви, не может действовать принудительными средствами. Ее Таинства и обряды имеют врачующую силу только в порядке доб­ровольного употребления. Общество, впрочем, никогда не может стать идеальным, то есть вполне христианским, полностью свободным от зла и насилия (природа которых глубоко иррациональна). По отношению к злу и насилию необходимо принудительно-регулирующее начало, воплощением которого выступает государство.

Мы не разделяем двух крайних, противоположных точек зрения на значение социально-политического строя для нравственности человека. Первая полностью отрицает таковое, вторая полагает, что совершенный общественный строй «автоматически» устранит всякое зло и полностью усовершенствует человека. Не будем останавливаться на второй точке зрения, так как очевидно, что источником всякого нравственного доб­ра является личность или коллектив личностей, при любом общественном строе.

Что касается первого воззрения, довольно распространенного среди части христиан, оно также не выдерживает критики: социальные реформы, усовершенствование общественного и государственного устройства объективно способствуют улучшению нравственности не только отдельных лиц, но и всего общества, об этом свидетельствует сама история.

Правовое, демократическое государство олицетворяет собой конструктивный, регулирующий принцип социальной жизни, предохраняющий общество, с одной стороны, от анархии, а с другой - от тирании и тоталитаризма. Сосуществование Церкви и государства, их взаимное невмешательство, сотрудничество и «симфония» являются условием нормального течения общественной жизни, раскрытия подлинно человеческого в человеке, то есть реализации идеалов гуманизма, следовательно, торжества нравственности.

Христиане при этом не забывают об эсхатологической устремленности самой истории за пределы времени, к жизни будущего века, к новой земле и новому небу.

Не отрицая относительной правды и справедливости, достижений современного правового государства, мы помним об их несоизмеримости с идеалами абсолютного добра; это «памятование» должно предохранить от ложных иллюзий построе­ния «идеального» земного общества (что на практике грозит разрушением всего «неидеального», когда «цель оправдывает средства»). Ибо внешнее объединение людей на основе экономического коллективизма в самом хорошем правовом государстве все же не сможет устранить их внутренней отчужденности друг от друга. Только духовная солидарность людей, основанная на сознании братского, родового единства, общности происхождения и судьбы, поможет построить дом на твердом основании. В этом отношении именно Церковь способна помочь обществу, если само общество захочет воспользоваться этой помощью. Ибо в Церкви каждый ее член обретает подлинный опыт человеческого общения и постигает его непреходящий духовный смысл, заключенный в евангельской молитве Христа: Да будет все едино... (Ин 17, 21).

Разве не из религиозных заповедей пришли к нам моральные принципы, которые легли в основу всех «прав человека», призывов к гуманизации государства и общества? Разве не религия породила культуру как проявление особой формы духовности, присущей только человеку? Поистине, это cultura anima (развитие духа). Такая культура может и должна стать сферой сближения, взаимодействия и взаимообогащения Церкви и общества. Но для этого в церковной ограде должны найти себе место и храм, приют милосердия, и духовная школа, и художественная студия.

В этом случае, как писал в свое время С. Н. Булгаков, социальная жизнь утратила бы свой прозаический оттенок, приобретя некую окрыленность и вдохновенный характер. «И жизнь и культура, освещенная внутренним светом, оказались бы светопроницаемы, полны света и жизни... Поэтому нужно любовно, без кичливости, но с христианским смирением открыть свое сердце светскому миру... И с той и с другой стороны должна быть признана обоюдная вина и принесена духовная жертва...» homo sapiens, реализует свое высокое призвание в мире. Осознание этого в среде культурной общественности, как верующими, так и неверующими, - залог подлинного духовного обновления и консолидации всего нашего общества. Лишь в единстве свободы и ответственности человек, как подлинный

Из книги . Издание Сретенского монастыря. 2009.

Под духом в философии понимается идеальное объединяющее начало, придающее цельность, внутреннюю силу, творческие потенции душевному миру человека или какой-либо общности людей (например, «дух народа»). Согласно Н. Бердяеву дух есть Божественное начало в человеке, выражающееся в любви, справедливости, долге, свободе, творчестве. Душа глубинный внутренний мир человека, связанный с его телом, одухотворяющий его телесные потенции. Согласно Платону Д. содержит в себе три неравноценные составляющие: высшее – разумное начало, среднее – волевое и низшее, более всего приверженное телу – вожделеющее.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ДУХ и ДУША

религиозно-философские понятия, означающие невещественные начала, в отличие от материального Человек сравнительно легко познает материальную оболочку сотворенной природы, но у него нет легкого внешнего доступа к сущностям духа и души, что нередко вызывает, например, у материалистов и позитивистов, соблазн отрицать существование этих скрытых миров. Более ценно то, что менее доступно, материальные потребности рано или поздно удовлетворяются, духовными же исканиями человек никогда не пресыщается, а потому в тенденции становится существом универсальным. Древние представления о духе (атмане, пневме, спиритусе, рухе) и душе (пране, психе, аниме, нефсе) связывались с процессом дыханиядуша сопрягалась со вдохом, а дух - с выдохом. Считалось, что каждая вещь имеет собственную душу, способную перемещаться в пространстве и входить в иные тела, влиять на них; к этому взгляду восходят доктрины эйдосов, идей, образов, отражения мира человеком.

Философская онтология души и духа оперирует следующими их существенными различиями. Душа связана с конкретным целым (телом), будь то отдельная тварь или телесность всей природы (мировая душа), а после смерти тела душа пребывает в особо легком теле - в "сома пневматикус", "астральном теле" и т. п. Дух же свободен от конкретных воплощений и вездесущ, легко проникает всюду и столь же легко уходит за любую границу; поэтому он способен доходить до вершин мироздания (т. е. быть совершенным), творить любую предельную целостность и привносить в каждое отдельное наличное бытие переживание сопричастности (смысл) всякому иному бытию. Душа сохраняет проект и внутреннюю форму своего тела, его системные свойства, лишь иногда (согласно некоторым учениям) на короткое время покидая свою обитель. Дух же всегда беспокоен, изменчив, мало где задерживается и творит все новые и новые свои определения. Душа несовершенна и ограничена, дух же совершенен и неограничен. Душа творится духом, дух же вечен и несотворим. Правда, христиане полагают, что разряды служебных духов сотворены Абсолютным Духом, Богом. Вместе с тем душа и дух имеют общие черты: они тождественны по своей абсолютной природе, делятся на низшие и высшие разряды, ненаблюдаемы "извне". О духе обычно говорят как о "бытии" (безусловном, открытом, свободном, без границ, бездне бытия); связанное же существование души выражается понятием экзистенции, т. е. "бытия-между" плотью и духом. Не получая долгое время живительных импульсов духа, душа увядает и выпадает из общей структуры бытия; напротив, оплодотворясь духом, душа расцветает, раскрывается и совершенствуется. Т. о., взаимосвязь бытия духа и экзистенции души может быть конкретизирована понятиями духовности и бездуховности души. Духовность - оплодотворение души духом и постоянная тяга к вершинам бытия. Бездуховность - отрыв души от духа, замыкание способностей души на деятельности по обслуживанию своей телесной оболочки и сохранению достигнутой жизненной формы. Бездуховность может быть сопряжена либо с неразвитостью тяги души к духовному бытию, либо с усталостью преодолевать инерцию экзистенции и эгоизм. Альтернативные суждения о смертности и бессмертии души восходят к одному и тому же архетипическому представлению о том, что со смертью тела душа утрачивает функцию обеспечения целостности индивидуума: а) либо смерть тела вызывает качественную переориентацию души на пребывание в "сома пневматикус", б) либо утеря основной функции обслуживания тела и есть смерть души. Учения о смертности души основаны на приписывании душе только телесной функции, учения же о бессмертии души признают телесную и духовную функции и толкуют душу как временно связанный плотью момент Абсолютного Духа. Возрождающиеся ныне гилозоистические воззрения на структуру души ("бывают минеральные, растительные, чувствительные и разумные души") актуализируют проблему простоты и сложности души. Если душа проста, не имеет частей, то ей не на что распадаться, она бессмертна и может исчезнуть лишь по воле Бога. Но в таком случае она не может усложняться и совершенствоваться, а о ее атрибутах почти ничего нельзя сказать. Если же душа сложна, то ее строение созвучно структуре соответствующих тел. Например, человеческое тело состоит из атомов и молекул, клеток и органов, нервной системы и мозга; названные части сопряжены с минеральной, растительной, чувствительной и разумной душевностью. Представления о сложности души обобщаются в двух понятиях человеческой души - понятии иерархии минерального, растительного, животного и разумного уровней души и понятии души человека как эмерджента, т. е. уникального нового качества, возникшего при взаимоснятии всех указанных уровней.

В соответствии с первым понятием душа человека отличается от душ минералов, растений и животных лишь своим высшим (разумным) уровнем. Согласно второму понятию, человеческая душа проста как единое качество и обладает лишь свойствами (гранями, но не уровнями) отражения, раздражимости, чувствительности и разумности.

Языческие верования о четырех душах внутри каждого человека - архетип современных учений об эволюции форм отражения и посмертной судьбе души. Если душа сложна, то после смерти плоти, целостность которой она осуществляла, она постепенно и последовательно распадается, и прежняя связь между ее уровнями или гранями разрушается: минеральная душа уходит вместе с прахом в царство минералов, растительная и животная души остаются вблизи растений и животных или вселяются в них, разумная же душа восходит к Богу. Этот процесс исчисляют временными рамками: "после третьего дня", "девятый день", "сороковой день". Итак, суждения о бессмертии и смертности души, ее перевоплощении и очищении от низших составляющих, о единственности и множественности ее частей лишь внешне исключают друг друга, ибо имеют разные логические основания; по существу же эти суждения суть вариации на одну и ту же тему о количестве и взаимосвязи свойств и функций души. Равным образом не исключают друг друга идея перевоплощения души и идея совершенствования уникальной души каждого человека. В обоих случаях речь идет об изменении души и ее телесной оболочки: а) в одном и том же теле "я" (душа) совершенствуется или деградирует, б) "я" остается себетождественным в периодически изменяющейся плоти. Клетки нашего организма периодически обновляются; индивид живет вначале в утробе матери, потом, умирая для внутриутробной жизни, рождается как самостоятельный организм и, наконец, умирает как таковой, чтобы родиться в прозрачной для других душ телесности "сома пневматикус"; перевоплощение души в формах растений, животных или других людей обязано (согласно индуизму и буддизму) закону воздаяния - все эти интерпретации идеи реинкарнации (перевоплощения, метемпсихоза) суть варианты суждения об изменчивости души и плоти.

Душу описывают либо как лишенную метрики, либо как пребывающую в сердце, головном мозге, крови, легких (дыхание), либо живущей во всех закоул ках тела (т. е. как тотальный атрибут тела). Из различий этих описаний вытекают различия в понимании характера спаянности души и плоти в единое целое (в тело). С одной т. зр., душа слабо связана с плотью, легко ранима, боязлива, "уходит в себя", ее можно выкрасть, потерять и т. п. С другой т. зр., душа - принцип тела и ни на мгновение не перестает осуществлять свою витальную функцию; она не "рвется наружу" и не покидает тело на всем протяжении земной жизни индивида. Проблема гармонии души и плоти внутри тела имеет следующие основные решения: а) плоть владеет душой, б) душа владеет плотью как своим оружием, в) душа и плоть симметрично взаимоувязаны в теле. На вопрос о посмертном пребывании души отвечают по-разному: "тот свет" далеко - за морем, на острове, под водой, под землей, на небе, в раю или аду, в мире внепространственных абсолютных идей или в сфере "бездны духовного бытия".

Абсолютный Дух творит разряды служебных духов. Духи источают энергию, и, благодаря их действиям, вселенная есть не мертвый механизм, а беспредельный живой организм с мировой душой. Добрые и поддерживающие человека духи именуются ангелами, вознесенными святыми, великими бодхисаттвами, ками и т. д. вплоть до домовых духов. Падшие ангелы, или злые духи, как и добрые духи, имеют свою иерархию, могут навредить человеку и нередко предстают перед людьми под видом ангелов добра. Из культа изгнания злых духов из больных людей возникла светская медицина. Не всякий дух заслуживает доверия и выражает подлинную полноту бытия, добро и благо. Поэтому духовность (т. е. пребывание в душе человека того или иного духа) бывает истинной или ложной, доброй или злой. Неправомерно восхищаться "духовностью вообще" и всякий раз вкладывать в это понятие лишь положительный смысл. Например, одержимость злым духом - не бездуховность, но духовность безобразная, ложная и злая, подменяющая любовь к Богу притяжением к фальшивому идеалу полноты бытия или субстанции. О некоторых духах говорят как об ошибающихся, преследующих эгоистические цели, лживых и дезориентирующих людей. Многие Писания поэтому осуждают оккультную практику, т. е. получение знания от медиумов, колдунов, ведьм, астрологов и иных людей, проникающих в мир служебных духов - ведь может случиться, что эти люди вступили в связь с духами преисполни и обманулись, приняв их за духов добра. Христианство и ислам учат, что духов надо проверять посредством сличения собственных желаний и поступков с требованиями Богооткровенных Писаний.

Существуют две основные модели связи души и духа в теле человека: а) человек состоит из души и плоти; б) человек троичен, в нем увязаны дух, душа и плоть. Сторонники первой модели сближают понятия духа и души, толкуя дух как разумную часть человеческой души. Те же, кто разводят дух и душу, противопоставляют "человека духовного" "человеку душевному (плотскому)". Согласно первой модели, развитая душевность - умение приобретать эмпирическую информацию, управлять телом, заниматься интеллектуальной деятельностью и владеть навыками умозрения; духовность - развитая душевность. Вместе с тем далеко не все согласны со сближением интеллекта и духа и предлагают разграничивать духовное и душевное в религии, искусстве, науке, философии и других формах мироотношения. Согласно второй модели, душевность человека обеспечивается такими формами, как телесная чувственность, эмоциональность, воля и интеллект; духовность же сопряжена с развитостью совести, интуиции и со способностью мистически пребывать в тех или иных слоях духовного бытия. Ал. Павел, наиболее полно обосновавший триадичную модель человека, учил, что часто развитие сенсорики, воли и разума человека, обусловленное плотской фукцией души, препятствует становлению в том же индивиде "духовного человека". Плоть - дом и зеркало души, а душа - дом и зеркало духа. Душа вне дара духа не способна к интуиции, мистическому соприсутствию, угрызениям совести, ибо сосредоточена на телесных отправлениях. Телесная смерть наступает от разрыва связи души и плоти, духовная смерть - от прекращения связи души и духа; человек может быть живым душевно, но мертвым духовно из-за греха, отделяющего его от Бога.

Неполное определение ↓

Иешуа о Работниках Света
Передано через Памелу Криббе

Из главы "От Эго к Сердцу IV"

Ваши (эзотерические) традиции разделяют дух, душу и тело.
Тело – это физическое место обитания души в ограниченный период времени.
Душа – это не физический психологический якорь опыта. Она несет опыты многих жизней. Со временем душа развивается и медленно превращается в многогранный красивый камень, где каждая грань отражает разный вид опыта и основывающееся на нем знание.
Дух не меняется и не растет со временем.
Дух пребывает вне времени и пространства. Он вечен, это вневременная часть вас, Одно с сотворившим вас Творцом. Именно это божественное сознание – основа выражения в пространстве и времени. Вы родились из сферы чистого сознания, вы взяли с собой часть этого сознания и пронесли его через все воплощения в материальной форме.
Душа принимает участие в дуальности . Все опыты дуальности влияют на душу и преобразовывают ее. Дух пребывает вне дуальности. Это основа, на которой все развивается и эволюционирует. Это Альфа и Омега, которые вы могли бы назвать просто Бытием или Источником.
Молчание, внешнее и особенно внутреннее, - самый лучший вход в ощущение всегда присутствующей энергии, являющейся Вами в самой глубокой сердцевине. В молчании вы можете соприкоснуться с самой чудесной и самоочевидной вещью: с Духом, Богом, Источником, Бытием.
Душа несет в себе памяти многих воплощений. Она знает и понимает намного больше, чем ваша земная личность. Душа связана с экстрасенсорными источниками знания, такими как личности ваших прошлых жизней, и наставниками или спутниками на астральном плане. Однако, не смотря на эту связь, душа может пребывать в состоянии смятения, незнания своей истинной природы. Она может быть травмирована конкретными опытами, и какое-то время пребывать во тьме. Душа постоянно развивается и обретает понимание дуальности, присущее жизни на Земле.
Дух – неподвижная часть развития души. Душа может пребывать в состоянии тьмы или просветления. К Духу это не относится. Дух – это чистое Бытие, чистое сознание. Он – и Тьма, и Свет. Он – Единство, лежащее в основе всей дуальности. Достигая этапа 4 преобразования от эго к сердцу, вы связываетесь с Духом. Вы связываетесь со своей Божественностью.
Связь с Богом внутри похожа на выход из дуальности, оставаясь полностью присутствующим и заземленным. На этом этапе сознание наполнено глубоким, но тихим экстазом; смесью мира и радости.
Вы осознаете, что не зависите ни от чего, вне самого себя. Вы свободны. Воистину, вы пребываете в мире и как бы вне него.
Связь с духом внутри – не нечто, происходящее раз и навсегда. Это медленный и постепенный процесс, в котором вы связываетесь, разъединяетесь, вновь связываетесь…. Постепенно фокус сознания сдвигается с дуальности к единству. Сознание переориентируется, обнаруживая, что со временем его больше тянет к молчанию, чем к мыслям и эмоциям. Под молчание мы имеем в виду следующее: быть полностью центрированным и присутствующим, пребывать в состоянии не судящего осознания.
Для достижения молчания нет фиксированных способов или средств. Ключ к связи с Духом – не следовать какому-либо обучению (медитации, посты и так далее), а по настоящему понимать. Понимать, что Домой приводит именно молчание, а не мысли или эмоции.
Такое понимание растет медленно, ибо вы все больше и больше осознаете механизм мыслей и чувств. Вы позволяете уйти старым привычкам и открываетесь новой реальности сознания, основанного на сердце. Основанное на эго сознание вянет и медленно умирает.
Дух молчалив и вечен, и все же – творец. Реальность Божественного невозможно постичь умом. Ее можно только чувствовать. Если вы впускаете ее в свою жизнь, и осознаете как шепот в сердце, все медленно начинает вставать на место. Настраиваясь на реальность Духа, молчаливое осознание всего, что стоит за вашими опытами, вы престаете навязывать реальности свою волю. Вы позволяете всему пребывать в естественном состоянии бытия. Вы становитесь своим естественным истинным я. И все происходит гармоничным значимым образом. Вы чувствуете, что все сходится в естественном ритме и естественном потоке. Все, что следует делать, - оставаться настроенным на божественный ритм и позволить уйти страхам и непониманию, заставляющих вас хотеть вмешиваться.

Из главы "Ваше Я Света"
Самую великую радость душа испытывает от взаимодействия Духа и ощущения, взаимодействия божественности и человечности. Это и есть секрет Вселенной.
Когда вы являетесь чистым Духом, ваша реальность статична. Ничего не меняется. Ощущение и движение появляются только тогда, когда существует взаимосвязь с чем-то вне вас/Духа. Когда вы ощущаете нечто иное, чем вы сами, появляется приглашение исследовать, ощутить, обнаружить. Но чтобы ощутить нечто иное, чем вы, вам приходится убирать себя из абсолютного Единства, из Бога/Духа. Делая это, вы становитесь индивидуальной душой.
Вы – индивидуальная душа, одной ногой стоящая в сфере Абсолюта, а другой – в сфере Относительного (= дуальности).
Исследуя относительность (дуальность), вы можете так далеко удалиться от Дома, что теряете контакт с элементом Духа внутри. Тогда душа теряется в иллюзии страха и разделения.
Самая великая радость возможна тогда, когда вы принимаете участие в сфере Ощущения, оставаясь связанным с Духом, с Домом. Сбалансированное взаимодействие между Духом и Душой – источник величайшего творчества и Любви.
С этой перспективы, все вы пребываете на пути обнаружения правильного равновесия между состоянием абсолютного Единства и состоянием индивидуальной души.

Спрашивает татьяна
Отвечает Александра Ланц, 21.02.2013

Вопрос : "Вы говорите,что человек когда умирает, он спит до второго пришествия, где же его ДУХ, разве он тоже умирает, если тело мертво?
Если телодуша=дух"

Мир вам, Татьяна!

Пожалуйста, будьте внимательны к словам, а иначе не избежать путаницы.

Когда мы размышляем о человеке (а не о других мыслящих творениях Бога), мы видим такую картину:

дыхание от Бога - это и есть дух человека . Когда человек умирает, дыхание, т.е. способность жить, действовать, мыслить, чувствовать, возмущаться, любить, ненавидеть... возвращается к Богу.

Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь.

И испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему, будучи стар и насыщен жизнью; и погребли его Исав и Иаков, сыновья его.

Кто в состоянии оспорить меня? Ибо я скоро умолкну и испущу дух.

Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают [все] помышления его

Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти

И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его.

Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.

Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее.

Дыхание, или дух человеческий, - это как ветер, как энергия жизни. Это НЕ личность человека, а просто данная Богом способность сердца гонять кровь по венам, способность диафрагмы подниматься и опускаться на вдохе и выдохе и способность физического тела функционировать, чувствуя, думая, принимая решения.

Во многих местах Библии, где использовано слово "дух" по отношению к человеку , оно легко заменяется на словосочетание "способность жить".

С уважением,

Саша.

Читайте еще по теме "Толкование Писания":